Утро - это не время суток, а состояние души.
Ань, посмотрела твою запись и вдохновилась). Вот тебе начало рассказика про тебя в фэнтези мире). Небольшой кусочек, но от всего сердца. Откопала старый набросок, так сказать)
тыкайБывают такие дни, когда вроде бы уже и выспался, однако, вставать совсем не хочется и ты изо всех сил оттягиваешь момент пробуждения, кончиками пальцев хватаясь за ускользающее сновидение. И вроде бы уже начинаешь погружаться всем своим сознанием в темноту, когда что-то резко выдергивает тебя наружу и ты жадно хватаешь ртом воздух. В это утро для меня этим чем-то стала большая жирная муха, которая вольготно прохаживалась по моему лицу. Пару раз я пыталась ее отогнать, надеясь, что ей в конце концов надоест это бесполезное занятие и она оставит меня в покое. Но, к сожалению, моим надеждам не суждено было сбыться и пришлось, скрепя зубы открывать глаза. Получилось это не сразу, вернее сказать получилось лишь наполовину. Нет, это не было обычное приоткрытие глаз, борющегося с сонливостью человека. Просто открыть я смогла лишь правый глаз, левый же по неясной причине оставался в темноте. Как любой нормальный человек, я посчитала своим долгом сперва выяснить причину, а потом уже понятное дело ударяться в панику. Не с первого раза мне удалось нащупать свое лицо, руки плохо слушались, а пальцы двигались сами по себе. Наконец, я ощутила под ними нечто мягкое и шершавое, скосив правый глаз на левую часть лица, я пришла к выводу, что это нечто, ни что иное как бинт, которым был замотан не только глаз, но и запястья обеих рук. Сей факт привел меня в некоторое замешательство и внизу живота заныло от нехорошего предчувствия. Я собрала всю свою волю в кулак и откинула с себя тяжелое одеяло, коим до сих пор была укрыта. Тело представшее моим глазам, простите, глазу, показалось смутно знакомым. Худые ноги были также перебинтованы вплоть до ступней, кожа сияла нездоровой белизной. Я была одета в белый халат с изображением каких-то красных цветов, и даже хорошо порывшись в голове, я так и не вспомнила их названия. Определив, что конечности на месте и издав глубокий вздох облегчения, я наконец-то осмотрелась. Сказать, что обстановка была незнакомая, значит ничего не сказать. Это была небольшая светлая комната в японском стиле. Хотя нет, не так. Это была японская комната - пол устилала зеленоватая циновка, стены были бумажные и укрепляли их лишь тоненькие деревянные балки. Из мебели присутствовал лишь старинный сундук, бывший некогда темно-красным, но с течением времени, приобретший коричневый оттенок. На его плоской крышке стоял одинокий подсвечник с огарком желтой свечи. Я же лежала прямо на полу(ну как на полу, все-таки тоненький матрас подо мной имелся, но я решила не брать его в расчет) у одной из стенок. С трудом приняв сидячее положение я призадумалась. Первый вопрос, стоявший на повестке дня: где я? Как я ни старалась, голова оставалась пустой и на ум ничего не приходило. Подойдем с другой стороны, как я тут очутилась? Видимо, вспомнить что я делала накануне мне было не суждено. От осознания того, какая пустота у меня в голове, тело начало холодеть. Время шло и осознания очевидного, как бы я ни противилась этому, неумолимо меня настигало.
Бывают такие дни, когда проснувшись ты не можешь вспомнить ни где ты, ни как ты здесь очутился. Хуже того, ты не можешь вспомнить как тебя зовут. Это длится пару мгновений пока мозг окончательно не проснется и воспоминания не вольются в твою голову шумным водопадом. Мои пару мгновений растянулись уже на пару минут и стало как-то неуютно. Неожиданно, мое внимание привлек едва слышный шорох. Резко вскинув голову, я узрела как в сторону отъезжает одна из створок бумажной двери, находящаяся как раз напротив моей постели. На пороге комнаты на коленях сидел лысый старичок в синем кимоно, лицо его было сплошь усеяно морщинами, а сам он был такой тощий, что казалось вот-вот рассыплется в прах. Заметив мой испуганный взгляд, старик расплылся в беззубой улыбке и лучики тоненьких морщинок засияли вокруг прищуренных глаз. Он ловко поднялся с колен и ровной походкой направился ко мне, я схватила одеяло и натянула до самого подбородка. Старик разразился хриплым старческим смехом, да так громко, что по моим щекам невольно разлился жар и я с ужасом поняла, что покраснела как помидор. Мужчина бухнулся на колени возле моего ложа и вдоволь насмеявшись произнес:
- Не бойся, дочка. Это мой дом, а в моем доме тебя никто не обидит, не будь я хозяином. Лучше скажи как ты себя чувствуешь, - взгляд его стал серьезным и он выжидающе уставился на меня. Под таким взглядом я невольно стушевалась и опустила глаза.
- Нормально... только вот где я?
- Ты находишься в лучшем пансионе на всем востоке. Неделю назад мои внучки ходили в соседнюю деревню за некоторыми травами, - на этом месте дед отвел взгляд и хитро ухмыльнулся. - На обратной дороге они и нашли тебя, дочка. Как они говорят, ты лежала в огромной луже крови, чуть ли не синяя. Но к счастью все обошлось, и они успели донести тебя до нашего дома. Благодари богов, что они сохранили тебе жизнь, хотя нить твоей судьбы так исхудала, что еще немного и она бы совсем исчезла, - думать о том, что я лишь чудом осталась жива совсем не хотелось. В особенности о том, что мое бренное тело могло сейчас гнить на дороге. Я внутренне содрогнулась, что не укрылось от старика.
- Тебя как звать-то хоть, дочка? - проскрипел он. Я задумалась. Имя, имя, имя... Голова оставалась по-прежнему абсолютно пустой и от напряжения лишь разболелись виски.
- Не знаю, - сдалась я. Дед сокрушенно закачал головой, причмокивая губами.
- Так, так... как я и думал. Решено, пока твоя голова не просветлеет, будешь моей внучкой. И звать мы тебя будем... Хикари, да твоей душе это как раз подходит. Не смотри на меня так, не той душе, что все видят. Эй, Юка! - неожиданно громко проревел дед. Пару мгновений спустя дверь с недовольным шелестом вновь отворилась и на пороге очутилась молодая женщина на сносях. У нее были удивительно большие глаза, светло-карие с нежными желтыми прожилками. Длинные черные волосы были собраны в высокую прическу и отливали на свету синевой. Женщина была одета в широкое нежно-голубое кимоно, украшенное золотыми ветвями незнакомого растения.
- Ну чего еще, деда? Я работаю, - тяжело поднимаясь с колен, очень мешал живот, пробурчала она.
- Знакомься, это моя внучка Хикари. Она давным-давно заплутала и наконец-таки вернулась домой, - я вздрогнула и всмотрелась в лицо старика, его глаза излучали такое тепло, что у меня защемило в груди. Юка всплеснула руками и медвежьей походкой направилась ко мне.
- Как ты, девочка? Еще болит? - женщина уставилась на меня с таким выражением неподдельной заботы на лице, что у меня опять защекотало в груди. Я лишь отрицательно помотала головой. Женщина облегченно вздохнула и сердито посмотрела на старика.
- Ты еще здесь? Иди скажи Мики, чтобы принесла мисо и нагрела воды. Моей сестре нужно умыться, - старик притворно охнув, подмигнул мне и хромающей походкой двинулся прочь из комнаты. Куча мыслей роились в моей голове, не давая просто плыть по течению...
тыкайБывают такие дни, когда вроде бы уже и выспался, однако, вставать совсем не хочется и ты изо всех сил оттягиваешь момент пробуждения, кончиками пальцев хватаясь за ускользающее сновидение. И вроде бы уже начинаешь погружаться всем своим сознанием в темноту, когда что-то резко выдергивает тебя наружу и ты жадно хватаешь ртом воздух. В это утро для меня этим чем-то стала большая жирная муха, которая вольготно прохаживалась по моему лицу. Пару раз я пыталась ее отогнать, надеясь, что ей в конце концов надоест это бесполезное занятие и она оставит меня в покое. Но, к сожалению, моим надеждам не суждено было сбыться и пришлось, скрепя зубы открывать глаза. Получилось это не сразу, вернее сказать получилось лишь наполовину. Нет, это не было обычное приоткрытие глаз, борющегося с сонливостью человека. Просто открыть я смогла лишь правый глаз, левый же по неясной причине оставался в темноте. Как любой нормальный человек, я посчитала своим долгом сперва выяснить причину, а потом уже понятное дело ударяться в панику. Не с первого раза мне удалось нащупать свое лицо, руки плохо слушались, а пальцы двигались сами по себе. Наконец, я ощутила под ними нечто мягкое и шершавое, скосив правый глаз на левую часть лица, я пришла к выводу, что это нечто, ни что иное как бинт, которым был замотан не только глаз, но и запястья обеих рук. Сей факт привел меня в некоторое замешательство и внизу живота заныло от нехорошего предчувствия. Я собрала всю свою волю в кулак и откинула с себя тяжелое одеяло, коим до сих пор была укрыта. Тело представшее моим глазам, простите, глазу, показалось смутно знакомым. Худые ноги были также перебинтованы вплоть до ступней, кожа сияла нездоровой белизной. Я была одета в белый халат с изображением каких-то красных цветов, и даже хорошо порывшись в голове, я так и не вспомнила их названия. Определив, что конечности на месте и издав глубокий вздох облегчения, я наконец-то осмотрелась. Сказать, что обстановка была незнакомая, значит ничего не сказать. Это была небольшая светлая комната в японском стиле. Хотя нет, не так. Это была японская комната - пол устилала зеленоватая циновка, стены были бумажные и укрепляли их лишь тоненькие деревянные балки. Из мебели присутствовал лишь старинный сундук, бывший некогда темно-красным, но с течением времени, приобретший коричневый оттенок. На его плоской крышке стоял одинокий подсвечник с огарком желтой свечи. Я же лежала прямо на полу(ну как на полу, все-таки тоненький матрас подо мной имелся, но я решила не брать его в расчет) у одной из стенок. С трудом приняв сидячее положение я призадумалась. Первый вопрос, стоявший на повестке дня: где я? Как я ни старалась, голова оставалась пустой и на ум ничего не приходило. Подойдем с другой стороны, как я тут очутилась? Видимо, вспомнить что я делала накануне мне было не суждено. От осознания того, какая пустота у меня в голове, тело начало холодеть. Время шло и осознания очевидного, как бы я ни противилась этому, неумолимо меня настигало.
Бывают такие дни, когда проснувшись ты не можешь вспомнить ни где ты, ни как ты здесь очутился. Хуже того, ты не можешь вспомнить как тебя зовут. Это длится пару мгновений пока мозг окончательно не проснется и воспоминания не вольются в твою голову шумным водопадом. Мои пару мгновений растянулись уже на пару минут и стало как-то неуютно. Неожиданно, мое внимание привлек едва слышный шорох. Резко вскинув голову, я узрела как в сторону отъезжает одна из створок бумажной двери, находящаяся как раз напротив моей постели. На пороге комнаты на коленях сидел лысый старичок в синем кимоно, лицо его было сплошь усеяно морщинами, а сам он был такой тощий, что казалось вот-вот рассыплется в прах. Заметив мой испуганный взгляд, старик расплылся в беззубой улыбке и лучики тоненьких морщинок засияли вокруг прищуренных глаз. Он ловко поднялся с колен и ровной походкой направился ко мне, я схватила одеяло и натянула до самого подбородка. Старик разразился хриплым старческим смехом, да так громко, что по моим щекам невольно разлился жар и я с ужасом поняла, что покраснела как помидор. Мужчина бухнулся на колени возле моего ложа и вдоволь насмеявшись произнес:
- Не бойся, дочка. Это мой дом, а в моем доме тебя никто не обидит, не будь я хозяином. Лучше скажи как ты себя чувствуешь, - взгляд его стал серьезным и он выжидающе уставился на меня. Под таким взглядом я невольно стушевалась и опустила глаза.
- Нормально... только вот где я?
- Ты находишься в лучшем пансионе на всем востоке. Неделю назад мои внучки ходили в соседнюю деревню за некоторыми травами, - на этом месте дед отвел взгляд и хитро ухмыльнулся. - На обратной дороге они и нашли тебя, дочка. Как они говорят, ты лежала в огромной луже крови, чуть ли не синяя. Но к счастью все обошлось, и они успели донести тебя до нашего дома. Благодари богов, что они сохранили тебе жизнь, хотя нить твоей судьбы так исхудала, что еще немного и она бы совсем исчезла, - думать о том, что я лишь чудом осталась жива совсем не хотелось. В особенности о том, что мое бренное тело могло сейчас гнить на дороге. Я внутренне содрогнулась, что не укрылось от старика.
- Тебя как звать-то хоть, дочка? - проскрипел он. Я задумалась. Имя, имя, имя... Голова оставалась по-прежнему абсолютно пустой и от напряжения лишь разболелись виски.
- Не знаю, - сдалась я. Дед сокрушенно закачал головой, причмокивая губами.
- Так, так... как я и думал. Решено, пока твоя голова не просветлеет, будешь моей внучкой. И звать мы тебя будем... Хикари, да твоей душе это как раз подходит. Не смотри на меня так, не той душе, что все видят. Эй, Юка! - неожиданно громко проревел дед. Пару мгновений спустя дверь с недовольным шелестом вновь отворилась и на пороге очутилась молодая женщина на сносях. У нее были удивительно большие глаза, светло-карие с нежными желтыми прожилками. Длинные черные волосы были собраны в высокую прическу и отливали на свету синевой. Женщина была одета в широкое нежно-голубое кимоно, украшенное золотыми ветвями незнакомого растения.
- Ну чего еще, деда? Я работаю, - тяжело поднимаясь с колен, очень мешал живот, пробурчала она.
- Знакомься, это моя внучка Хикари. Она давным-давно заплутала и наконец-таки вернулась домой, - я вздрогнула и всмотрелась в лицо старика, его глаза излучали такое тепло, что у меня защемило в груди. Юка всплеснула руками и медвежьей походкой направилась ко мне.
- Как ты, девочка? Еще болит? - женщина уставилась на меня с таким выражением неподдельной заботы на лице, что у меня опять защекотало в груди. Я лишь отрицательно помотала головой. Женщина облегченно вздохнула и сердито посмотрела на старика.
- Ты еще здесь? Иди скажи Мики, чтобы принесла мисо и нагрела воды. Моей сестре нужно умыться, - старик притворно охнув, подмигнул мне и хромающей походкой двинулся прочь из комнаты. Куча мыслей роились в моей голове, не давая просто плыть по течению...
-
-
21.04.2015 в 07:40